24 января на Троекуровском кладбище в Москве состоялась церемония прощания с Александром Ивановичем Попрядухиным. Всероссийская федерация самбо выражает соболезнования родными близким этого замечательного человека.
***
Александр Иванович Попрядухин (1 ноября 1938 — 21 января 2013 )
«Надел погоны — должен служить честно».
Газета: "Вечерняя Москва", Автор: Владимир Снегирев
В 1973 году за выдающуюся отвагу при штурме захваченного самолета Александр Иванович получил звание Героя Советского союза. Его бюст установлен в Центральном музее МВД России в городе Москве.
Я вспомнил об этой истории недавно — в связи с нашумевшим эпизодом о штурме французской полицией логова «тулузского стрелка». Помните: больше суток элита спецназа не могла выкурить из дома одного-единственного террориста.
И понятно отчего. Спецназ не хотел рисковать жизнями своих бойцов, поэтому и медлили с командой на штурм.
В той истории, свидетелем которой я оказался, все случилось как раз наоборот. Была команда идти под пули, и был человек, который вызвал огонь на себя. Он и решил успех всей операции.
Александр Попрядухин стал тогда первым сотрудником советской милиции, удостоенным звания Героя в мирное время.
В начале ноября 1973 года я, молодой корреспондент популярной газеты, взявнедельный отпуск, маялся от внезапного безделья.
Видно, сама судьба занесла меня в тот дождливый день на улицу Огарева, где располагалось Министерство внутренних дел СССР. Я дружил с начальником дежурной части МВД полковником Постниковым, который казался мне человеком интересным и достойным. К тому же — не скрою — дружба с таким влиятельным и информированным лицом грела мое юное тщеславие и вполне могла пригодиться в суетных газетных делах.
Только я не предполагал, что она пригодится так скоро.
В те времена дежурная часть министерства была одним из главных форпостов затеваемой министром Щелоковым большой перестройки его ведомства. Сюда стекалась оперативная информация со всего Союза, здесь же она проходила первичную обработку и здесь же принимались оперативные решения. Рядом с дежурной частью располагался штаб, также придуманный министром-реформатором.
Штабом командовал Сергей Михайлович Крылов, пять лет назад откомандированный сюда из КГБ. Когда получалось, я с ним тоже с удовольствием общался: Крылов был увлечен созданием мозгового центра всей системы. Я все собирался об этом написать, но генералы придерживали: погоди, еще не время. Но материал все-таки потихоньку собирал.
В тот день я снова знакомился с затеями Крылова и Постникова, призванными поставить борьбу с преступностью на научную передовую основу. Как вдруг что-то случилось. Зазвонили самые главные телефоны, замигали на пультах самые тревожные лампочки и прозвучало жутковатое: «Ввести план «Гром».
Все офицеры сразу всполошились, забегали, про меня совершенно забыли. Дмитрий Георгиевич Постников достал из сейфа табельный пистолет, сунул его в карман брюк и бросился к выходу.
Я — за ним. Садясь в свою черную «Волгу» с мигалкой, он еще попытался как-то отбиться от меня, но, видно, понял, что легче корреспондента взять, чем время терять на уговоры.
Вы не поверите, но ровно через 14 (!) минут мы уже были во «Внукове».
Аэропорт работал в своем обычном режиме: взлетали и садились самолеты, к пассажирскому терминалу то и дело подкатывали автобусы с улетавшими гражданами и над всей этой рутиной разносился бесстрастный голос диктора: «Пассажиры,вылетающие в Н-ск, просим пройти на посадку».
Более того, по другую сторону летного поля — там, где и сейчас находится павильон правительственного аэропорта, — готовились встречать высокого зарубежного гостя, а именно главного руководителя Болгарии товарища Тодора Живкова. Выстраивался почетный караул. Музыканты доставали из чехлов свои блестящие трубы. И вот-вот ожидали прибытия встречавших — генсека Леонида Брежнева и его соратников по политбюро.
Но за те 14 минут, что мы мчались из центра до «Внукова», я уже успел кое-что уяснить. Час назад в небе был захвачен самолет Як-40 с пассажирами. Он вылетел из аэропорта «Быково» в Брянск, однако почти сразу после взлета четверо молодых людей ворвались в кабину и потребовали изменить курс. Точнее так: они потребовали выдать им пять миллионов долларов, а затем доставить всю компанию в одну из скандинавских стран. Ясно, что никаких миллионов в Брянске было не сыскать, поэтому командир самолета Кашин уговорил бандитов вернуться назад в Москву и посадил самолет во «Внукове». На борту уже пролилась кровь: бортмеханик, пытаясь оказать сопротивление, был ранен выстрелом в живот,пассажира ударили ножом.
Когда мы приехали, самолет стоял на дальней рулежке, примерно в километре от пассажирского терминала.
Вокруг него в радиусе 500 метров не было ни одного человека — так требовали угонщики. В том, что намерения у них самые серьезные, теперь не было ни малейших сомнений.
Страшно и нелепо выглядел самолет в центре этой мертвой зоны — одинокий, с темными кругляшами иллюминаторов, погасшими бортовыми огнями.
План «Гром» был разработан штабом МВД как раз на подобный случай. Захват иностранного посольства, правительственного здания, гражданского авиалайнера... План появился совсем недавно и еще не был согласован с КГБ. Да и практики его конкретной реализации тоже не было. Существовала только скромная группа захвата— ее составили из числа тертых ментов, спортсменов, мастеров спорта по стрельбе и единоборствам.
По сути, это была первая в стране группа антитеррора, предтеча будущей знаменитой «Альфы».
Учитывая приближающиеся ноябрьские праздники, а также проведение в Москве Всемирного конгресса миролюбивых сил и приезд болгарской делегации, группа в те дни круглосуточно дежурила в здании ГУВД на Петровке. Входил в нее и старший лейтенант Саша Попрядухин из 127-го отделения милиции, которое находилось в Черемушках.
Они прибыли в аэропорт практически одновременно с начальством и сразу поступили под командование генерала из МУРа. Хотя, надо сказать, разных генералов там с каждой минутой становилось все больше — милицейских, комитетских, военных. И многие хотели бы порулить — обычное, увы, дело для такого рода ситуаций.
Членам групп захвата и прикрытия определили вооружение, экипировку и велели переодеться в форменные шинели «Аэрофлота».
Легкая перебранка случилась из-за бронежилетов, их оказалось всего четыре —хватало только на тех, кто должен был пойти первыми.
Теперь встал вопрос: как незаметно пробраться к стоящему на открытом пространстве самолету? И как проникнуть в салон? Это сейчас на проникновение в каждый тип воздушного судна у спецслужб существуют самые детальные планы, а сорок лет назад ничего подобного и в помине не было.
Муровцы попросили внуковских начальников срочно мобилизовать всех пилотов, кто имел дело с Як-40.
Из опроса летчиков кое-что прояснилось. Например, такая важная деталь: скрытноподойти к самолету можно с хвоста.
Одновременно продолжались непрекращающиеся переговоры с захваченным бортом. Милиционерам требовалось выиграть время. Хотите доллары? О’кей, за ними уже послали курьеров в Центробанк. Требуете заправить самолет горючим? Сейчас и этот вопрос порешаем. В ходе радиообмена договорились о том, что заправщик появится у самолета только в том случае, если террористы выдадут раненых.Посовещавшись, угонщики согласились на это.
Напрямик через поле к самолету понеслась машина «скорой помощи». Бортмеханик — белее белого лицо, забрызганная кровью шинель — был без сознания. Пассажир,пожилой мужчина в пальто, тоже потерял много крови, но крепился, пытался говорить, именно он сообщил, чем вооружены угонщики. Прямо перед Яком встал заправщик, загородив самолету путь в небо.
Полковник Постников мне потом рассказывал:
— Мы долгое время были в неведении: что дальше делать? Отдать им деньги и отпустить на все четыре стороны? Штурмовать? Последнее слово было за министром. Мне сообщили, что он едет во «Внуково-2», где ждали Живкова. Я перехватил машину Щелокова на ближнем перекрестке, доложил ему обстановку, дал солдата с рацией для оперативной связи. Потом, когда церемония встречи в правительственном терминале закончилась, министр присоединился к нам и приказал идти на захват. Я так понял, что решение принималось на самом верху.
Те, которым повезло с бронежилетами, кружным путем стали выдвигаться кзахваченному самолету.
Попрядухин, Лехманов, Раков, Никишкин. Следом шла группа прикрытия во главе с полковником Родиным из МУРа. Так, обойдя самолет за полтора километра, а затем выстроившись строго затылок в затылок, они скрытно добрались до Яка,расположились под его крыльями.
Одновременно из здания аэропорта в открытую вышел еще один сотрудник милиции, переодетый в аэрофлотовскую шинель, в руках у него был портфель с долларами. Не помню сейчас его фамилии, но только помню, что тогда все считали его явным смертником: именно при передаче валюты группа захвата должна была открыть огонь по бандитам. А этот парень, получается мог оказаться в перекрестье всех прицелов сразу.
Вот такая была диспозиция. Через летное поле шел к дальней стоянке человек с портфелем. С десяток темных фигурок замерли под крыльями самолета. На часах было 16.30.
Саша Попрядухин стал милиционером в 1961-м. Постовым в Черемушках.
Звезд с неба не хватал, да и на погонах было у него их не густо, всего три, и те— маленькие. Старший лейтенант. Он был из тех ментов, которые работали «на земле» — постовой, участковый, недолго — автоинспектор, потом в патрульной службе. В группу захвата попал, потому что самбист, мастер спорта, многократный победитель чемпионатов МВД. Но, думаю я, не это качество выдвинуло Попрядухинана линию огня. Мы потом подружились, много разговаривали о жизни, и вот что оказалось тогда в «сухом остатке».
Попрядухин был из той категории служивых людей, которые жили с наивным (как теперь многим кажется) убеждением: раз ты надел погоны, значит, должен служить честно и бескорыстно. А коли потребуется, то и под пули должен шагнуть, не раздумывая. Однажды, когда стоял он, будучи автоинспектором, на Профсоюзной,таксист, проехавший перекресток на красный, сунул Попрядухину рубль, тот полез в сумку за квитанциями (две по пятьдесят копеек), а нарушителя и след простыл.После смены Саша с этим рублем пришел к начальству, написал рапорт — так, мол,и так, получается взятка. Начальники его пожурили, но, кажется, больше за то,что теперь не знали, что делать с этим несчастным рублем, как его в законном порядке оприходовать.
Ни в каких перестрелках и боевых операциях Попрядухин доселе не участвовал.Теперь, оказавшись старшим в группе захвата, он сжимал в руке пистолет, смотрел на далекую фигурку человека с портфелем, направлявшегося к ним, и размышлял о том, что будет дальше.
Вдруг наверху послышался звук открываемой двери. Издалека все дальнейшее выглядело не очень выразительно. Хлопнул выстрел, потом еще один, люди под самолетом засуетились, забегали, а выстрелы теперь стали хлопать часто-часто.Потом из боковой двери — это был аварийный люк — неуклюже выпал человек, и в следующее мгновение из нее повалил густой оранжевый дым.
Видно, услышав снаружи какие-то подозрительные звуки, главарь угонщиков по фамилии Романов (ранее судимый за уголовку) решил проверить, в чем там дело. Он открыл аварийный люк, расположенный рядом с пилотской кабиной, и, держа наготове обрез, выглянул наружу.
— Действуем! — мгновенно оценив обстановку, скомандовал Попрядухин. Он выбежал из-под самолета, вызвав на себя огонь.
Первая же пуля нашла его — спас бронежилет: свинец ударил по стальному листу, едва не сбив его с ног. Раков в это время багром заклинил дверь, чтобы ее не удалось закрыть.
Лехманов пытался зацепить за уступ открытого люка лестницу-стремянку, но первая попытка закончилась неудачей: лестницу ногами вышибли наружу. И сверху угонщики продолжали вести прицельный огонь из своих стволов, спрятаться от пуль было негде.
Никишкин бросил в люк химпакет со слезоточивым газом — бандиты вышвырнули его обратно. Еще одна попытка, и опять неудачная: химпакет в воздухе разнесла пуля,выпущенная из обреза. Теперь Попрядухин, стоя прямо перед люком, вел стрельбу сразу из двух пистолетов одновременно.
Тяжелораненый угонщик мешком вывалился из дверей прямо ему под ноги.
Третий брошенный внутрь пакет удачно закатился под самолетное сиденье, и изнутри повалил густой дым с оранжевым отливом. «Сдаемся»! — закричал кто-то из угонщиков. Экипаж отворил основной пассажирский трап — он на Як-40 расположен в хвосте, — и на бетон посыпались спасенные пассажиры. Внутри прозвучал еще один,последний выстрел — это покончил с собой главарь угонщиков. Вся операция продолжалась ровно три с половиной минуты.
Вместе со всеми я подбежал к спасенному самолету. По трапу еще спускались перепуганные пассажиры — многие плакали то ли от страха, то ли от слезоточивого газа.
Двоих уцелевших парней, лет по двадцать им было, скрутив руки, усаживали в милицейскую «канарейку».
Чуть поодаль стоял невысокий скуластый крепыш — огонь в карих глазах, лицо перепачкано гарью. Удивленно смотрел на свою простреленную шинель.
Еще из «Внукова» я позвонил главному редактору: «Можете придержать выпуск газеты? Я сейчас такой «гвоздь» привезу!» — «Ждем». Но когда я, спустя час,оказался в его кабинете, главный показал рукой на телефон правительственной связи: «Только что Щелоков звонил. И сказал, чтобы ни строчки по этому поводу в газете не было. И тебе просил передать, чтобы ты забыл обо всем, что видел».
Через полгода председатель президиума Верховного Совета Подгорный вручал в Кремле награды особо отличившимся сотрудникам МВД.
Александру Ивановичу Попрядухину — «Золотую Звезду» Героя. Указ о награждениибыл закрытым.
КСТАТИ
После этой истории Александр Попрядухин окончил Институт физкультуры и Академию МВД, много лет преподавал в этой Академии, был начальником кафедры специальной боевой и физической подготовки.
В 1992 году в возрасте 54 лет и звании полковника был уволен из органов внутренних дел. Работал в личной охране у одного крупного предпринимателя.Сейчас на пенсии.
Командир самолета Як-40 Иван Кашин также был удостоен звания Героя Советского Союза. Сейчас ему 75 лет, живет в Брянске. Один из оставшихся в живых захватчиков самолета попал в больницу с тяжелым психическим заболеванием. Другой был осужден и погиб в тюрьме при невыясненных обстоятельствах.
